>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>> ШЛЗ, комната Кирилла и Джафара
Несмотря на то, что объяснения женщины он почти не слушал, они, как оказалось, въелись в его память так, что хоть схему рисуй, как будто его вели туда. Искалеченная Связь, возможно, она тоже тянула. Сначала такси, где Ожегов отчаянно пытался взять себя в руки, это напоминало аутотренинг, повторять про себя, что он Жертва, черт его побери, он Жертва, он должен оставаться холодным хотя бы сейчас, чтобы помочь Джафару наиболее эффективным способом, но человек, простой человек, которым он всегда хотел быть, отвергнув все эти «магические» примочки, с ума сходил от беспокойства, к которому примешивалось чувство вины.
Джафара он увидел сразу же, как и женщину рядом с ним, однако какие-никакие навыки остались, и русский оторвал глаза от неподвижного Бойца, так как чувствовал еще одного ВС. И вот тут только чудом он остался неподвижным, хотя подобрался для рывка и удара, губы поднялись сами собой, обнажая зубы в оскале, из груди вырвалось рычание – он узнал его. В подобных случаях, коих было не так уж и много в его бурном детстве (все-таки довести русского до подобного состояния было всегда непросто), Кирилл не думал, он бросался сразу же и дрался, как безумный, готовый убивать. Оттащить его было почти нереально, только усилиями нескольких взрослых, сейчас же не было никаких преград, только всепоглощающая ярость и ненависть, от которой Кир задыхался. Она была похожа на воду, заливаясь в глаза, уши, рот, нос, мешая дышать и связно мыслить. Что удержало его на месте? Ожегов и сам бы не ответил на этот вопрос, однако он резко отвернулся и подошел к арабу. Запавшие глаза и обострившиеся черты лица Бойца испугали Кирилла едва ли не больше, чем пропитавшийся кровью жилет. Русский коснулся дрожащими пальцами болезненно бледной щеки араба и склонился к самому лицу.
- Джафар, я с тобой, - прошептал еле слышно, сразу погружаясь в Связь, несмотря на боль и сильные помехи, - он не восстановился и управление даже теми ошметками Силы, что у него были, причиняли очень неприятные ощущения. Он мог лишь немного подлатать истощенную ауру и попытаться вытянуть боль, совсем немного с точки зрения общих повреждений.
Ожегов поднял голову, взглянув на женщину, он не стал трогать жилет, чтобы не сделать хуже. Ему удалось, наконец, взять себя в руки, задвинув все возможные эмоции так далеко, как только мог, сейчас они слишком мешали.
- В больницу или вы сможете помочь в обход официальных путей?