Отправлено: 27.04.07 23:49. Заголовок: Комната Араши и Аянами 1
Стандартная комната в общежитии: две кровати у противоположных стен, два шкафа, письменный и компьютерный столы. На стене несколько полок для книг. Пока ещё достаточно необжитое поемещение.
Аянами насмешливо фыркнул, услышав такой прелестный в своей наивности ответ. "Я просто знаю". В списке самых умиляющих фраз и изречений, которые принадлежат Бойцам, данная позиция занимала вторую строчку. Первой было "Я думал...", на что Аи неизменно уточнял, что такого напряжения мыслительной деятельности от них никто, в общем-то, не требует - нужно лишь чётко, правильно и без промедления выполнять то, к чему путём таких же тернистых умозаключений пришла Жертва. И тогда всё будет куда как лучше. Двое слишком умных в одной Паре - это перебор. Под взглядом Аянами Сано внезапно решил выпрямиться, и это показалось забавным. Аи отчётливо вспомнил, как, будучи ещё совсем котёнком, специально забирался на большой письменный стол и вставал там, чтобы они с подошедшим следом отцом могли смотреть друг другу в глаза прямо, и последнему не пришлось наклоняться. Papa смеялся, видя такие "хитрые" манёвры, но Аянами тогда был слишком маленьким, чтобы понять, что объектом насмешки является он сам. К тому же, ему по детской глупости нравилось смешить отца - тогда доставалось какое-то внимание. Сейчас, оглядываясь назад, Аи вспоминал те моменты с неким первобытным отвращением - что вёл себя так, делал так, и одновременно был совершенно, абсолютно счастлив и доволен.
Аянами был очень глупым ребёнком, не иначе. Одно утешение: теперь-то он вполне сознательное существо и не позволит такому случится. Довольный, присел на край стола, ожидая реакции на своё предложение. Чуть заметно усмехнулся, почувствовав энтузиазм черноухого. Верно, почему бы ему не хотеть? Аи ударился в философию и забыл, что перед ним всего-навсего потерявший в Авторежиме силу Боец, который наверняка сделает, что угодно, лишь бы восполнить запас. Ему больно, плохо и вообще х**во, поэтому даже вежливое "Мне неловко" не скрывает ожидание и нетерпение, а чуть заметно подрагивающий кончик чёрного хвостика лишь подтверждает это. Закономерно. Аянами привык. В конечном итоге, в словах Эри была какая-то доля истины. Батарейка. А что делают с батарейками, которые после длительного использования разряжаются? Верно, их выбрасывают. А Аи совершенно уникальный механизм. Самовосстанавливающийся. Его нельзя выбрасывать. Никто же не пытается пристрелить Золотую Антилопу, да? Только поймать. Живую. Тихо рассмеялся собственным мыслям, по-прежнему улыбаясь, спрыгнул со стола. Решил облегчить страдания мальчишки ("Я такой добрый..."): - Да ладно, - махнул хвостом, глядя на Сано так же, как один вор смотрит на другого - с пониманием. Он, и правда, понимал. Черноухий ведь совсем не виноват, что поиски Силы вынуждают его соглашаться на что угодно, даже не подумав. Поправил волосы, убрав особо длинные пряди за кошачьи ушки, и высказал мысль вслух: - Ты ведь не виноват. Природа. - да, получается замкнутый круг. Боец не может отказаться от вызова, иначе это уже не Боец.
Под одобрительным взглядом разноцветных глаз Сано всё же сел на край кровати, и Аянами даже похвалил его: - Хорошо, ты всё правильно делаешь. - а ещё Бойцы вечно нуждаются в комментариях своих действий. Словно постоянно боятся сделать что-то неправильно. Приходится разными способами выражать одобрение и чуть ли не восторг. Неблагодарная роль, но делать нечего. Иначе хандрить будут. Ну вот как канарейки в одиночестве. Вроде всё есть: и кормушка, и миниатюрная ванная, и - представить страшно, на что идут некоторые любители животных! - даже зеркальце. И всё равно чего-то не хватает.
- Теперь забирайся под одеяло. Только осторожно, чтобы подушку на пол не свалить. И, кстати, можно раздеться. Не волнуйся, если я верно помню, на этаже нет девочек, никакие фанатки брать штурмом комнату не будут. Так что необязательно натягивать так усердно несчастную рубашку на колени. - хотел сказать ещё что-то, но не успел. И подхватить - тоже. Или просто не особо спешил? Вздохнул, опустился рядом, на пол. Аянами не мог похвастаться особой физической силой, но Сано был до того худым и хрупким, что даже Аи смог подобрать его с пола, словно куклу, и вернуть на постель. Задумчиво коснулся тёмных волос хвостом, словно стряхивая что-то. И ласково шепнул: - Не проиграл же. - намочил в ванной полотенце холодной водой, прошёл обратно, в комнату. Мама Аянами всегда так делала, когда ему было плохо. Наверное, считала, что компресс избавляет ото всех болезней, поэтому Аи сделал по привычке то же самое, что и она - осторожно положил прохладную ткань на лоб Сано, стараясь по возможности следить, чтобы капли воды не срывались на постельное бельё. Всё равно Аянами не видел сегодня доктора Кацуми, так что черноухому придётся выкарабкаться самому.
Отправлено: 07.04.08 23:18. Заголовок: Темно. Очень темно. ..
Темно. Очень темно. И пусто. Темнота вязкая, липкая, словно патока. Сквозь нее трудно пробиться, трудно понять, кто ты и зачем ты есть. Трудно вспомнить, что ты – разумное существо, что у тебя есть физическое тело, которое ждет тебя там, где-то за гранью этой пустоты, такой холодной и пугающей. Если бы здесь было тело, то нужно было бы прижать ушки, подобрать под себя хвост и обхватить себя руками, чтобы хоть как-то унять сильную дрожь, которая сотрясала бы это хрупкое тело. Маленький. Такой безумно крошечный по сравнению с тем огромным пространством, если это можно так назвать, которое окружает. Словно атом во Вселенной, только вот звезд нет, которые могли бы указать путь. Потерялся. Заблудился. Где найти выход? Метаться, словно это поможет. Биться о несуществующие стены, стараясь выбраться. Паниковать, словно это чувство поможет прийти в себя. Увы. Движения несуществующего тела становятся все труднее, все кажется таким, как если бы это была замедленная съемка. Режиссер, за что такие муки? Закончи свою съемку, отпусти. Нет. Не отпускает, лишь беззвучный смех разносится по бесконечному пространству. Некуда идти. Да и нельзя. Можно только зависнуть там, между временем и пространством, чувствуя, что все проходит мимо, а каждая секунда падает рядом с глухим ударом. Без движения. Без желания. Без единой мысли. Воспоминания. Яркие, четкие. Окрашивают пространство в удивительные краски. Хочется зажмуриться, чтобы ничего этого не видеть, но вот только нет глаз, которые можно было бы закрыть, поэтому приходится смотреть. Смотреть и понимать, что это, действительно, ты. Все окрашено в льдисто-синие тона. Громкий смех камнепадом обваливается, хороня заживо под собой. Дети, злые, жестокие. Холод. Боль. Слезы, которые льдом застывают на ресницах. Дрожь, сотрясающая все тело. Тонкие ручки охватывают худенькое тело, словно это поможет согреться. Большие черные глаза смотрят упрямо, но где-то внутри зарождается ужас. Древний, словно мир. Неотвратимый, словно лавина. Черные взъерошенные волосы спадают на плечи. Все оранжево-красное. Комната озарена странными отблесками. Горячо. Так, что хочется стянуть с себя кожу, потому что этот жар добирается до самых костей. Угол, до которого хочет добраться неминуемое пламя. Тени, словно безумные, танцуют на стене. Ненасытный огонь, пожирающий книги. И опять этот упрямый взгляд, прячущий испуг за собой. Колени обхвачены руками, голова спрятана, словно так огонь не доберется так. Не вижу – значит, не существует. И опять пустота. Темно. Страшно. Одиноко. Звонкий голос. Поворачиваешь несуществующую голову – точеная женская фигура, облаченная в белое платье. Красивое бледное лицо. Большие черные глаза, словно бездонные колодцы, смотрят туда, где душа. Длинные черные волосы тяжелыми волнами спадают на узкие плечи. И улыбка. Добрая, теплая, всепрощающая. Материнская. - Мама! Мама, забери меня отсюда! Я знал, что ты придешь! Мама! Я знал, что это все неправда! Я люблю тебя, мама! - Мой мальчик, - два слова, ради которых хочется жить и идти дальше. Ради которых можно вытерпеть любые муки. - Мама, я так долго ждал тебя. Я не верил злым людям, которые говорили о тебе неправду! Бежать навстречу силуэту, но не двигаться с места. Холодная улыбка на красивом женском лице. Злые, жестокие глаза. И молчание, которое давит на нервы. Женщина оборачивается и уходит в пустоту. Удивление. Обида. Испуг. - Мама? Даже не обернулась. Биться в истерике, кричать. Но ничего не изменить. Трудно бороться с самим собой. Трудно бежать от самого себя. Один. Совершенно один. Забыть все. Забытьзабытьзабыть. И больше никогда, слышишь, Н И К О Г Д А не вспоминать ничего. Абсолютно ничего. Кому ты нужен? Даже собственная мать тебя бросила. - Неправда. Не верю. Это была не мама! Не верю, - злые слезы текут по несуществующим щекам, прокладывая шипящие дорожки. Не надо верить. Не надо ждать. Не надо жить. Ничего. Лишь темнота и пустота. Вспышка. Разноцветные глаза. Уши с кисточками. Насмешливая улыбка и легкое движение, чтобы убрать светлую прядку за ухо. Кто это? Я не помню. Почему эти глаза завораживают? Властность, перемешанная с рассеянностью. Заботливость с примесью безразличия. Кто это? Почему мне так спокойно, когда я вижу его? Не могу понять. Не могу. Не хочу. Нет. Хочу. Зачем? Столько вопросов и ни одного ответа.
Сано лежал на кровати, постоянно пытаясь свернуться в клубочек, стать меньше, чем он был. Чтобы его не было заметно никому. Беззащитный, наивный – словно яркий сигнал для тех, кому хочется обидеть кого-то. Мелкая дрожь. Но лицо, напротив, совершенно не вяжется с внешним видом. Спокойное, умиротворенное. Только тоненькая соленая дорожка бежит по щеке из-под подрагивающих черных ресниц. Он чуть шевельнул рукой и, почувствовав рядом Аянами, уцепился за его руку. Нет. Это не желание Силы. Это тоска по кому-то, кому ты был бы нужен. Дикая, древняя, страшная. Тот, кто всегда один. Крепко сжать руку, чтобы не отпустить. Пускай всего на миг, но почувствовать защищенность. Понять, что ты не один. Пусть это мгновение пролетит быстро, но оно будет. Может быть, я этого не заслуживаю? - Ничего… не… надо… - едва слышный шепот так и не приходящего в сознание, - просто… будь… рядом… Не надо ничего. Только бы суметь поднять тяжелые веки и снова поймать взгляд этих разноцветных глаз. А потом опять закрыть их и позволить тьме унести себя, потому что здесь уже нет никакого разделения на Бойцов и Жертв. Здесь нет ничего. И только очень четкое воспоминание о необычных глазах, мягких кисточках на ушах и глупая, по-детски нелепая мысль: «А я так и не прикоснулся к ним. Они, наверное, очень мягкие…» Не бросай меня...
Аянами задумчиво поймал кончик собственного хвоста - по счастью, тот был достаточно длинным и для того, чтобы схватить его, не нужно было уподобляться неразумным щенкам и с визгами, полными азарта, крутиться на месте. Бросил взгляд на часы, что тихо отсчитывали время на полу рядом с постелью - Аи принципиально не признавал прикроватных тумбочек. Поправил одеяло, чтобы Сано не было холодно. Это всё глупости. И прошёл в ванную. Хотелось коснуться холодной воды. Некоторое время Аянами смотрел на себя в зеркало. Ему вспомнился эпизод из прошлого, давний, почти забытый: свои каникулы на одном из зимних курортов, куда привёз его отец в награду за что-то (уже невозможно было понять, за что именно).
Ледяной воздух в лицо - обжигает и остаётся далеко позади, где-то в районе диафрагмы звенит тихая нотка торжества: я могу, я могу это сделать, я могу... Аянами обошёл первый уступ на трассе, который послужил трамплином для второго. Как говорит кто-то из его бесчисленных знакомых: "Вдохновение, только вдохновений!", а другой вторит: "Драйв!" Нужно полностью довериться лыжам, полёту, самому себе - и тогда всё получится. Не думать о том, как пройти поворот - просто пройти и всё. Случайно отпустил палку - это придало движению ещё большее ускорение, теперь Аи летел навстречу плато. Всё. Прошёл, прошёл. Загадал - и выиграл. И только подумал об этом, как плато осталось позади. Хватало сил, чтобы нестись дальше, но не хватало мастерства, чтобы остановиться. Склон же становился всё круче и круче, но, странное дело, Аянами совсем не боялся. Подумаешь. Он всегда был авантюристом по натуре. И всё-таки упал. Упал, неловко завернув, пытаясь объехать одинокую сосну. Падение не было болезненным, видимо, лыжи решили простить ушастому ошибки в скольжении и неопытность. Но мальчик всё-таки задел дерево по касательной и потерял одну из палок. Только и всего. Отличную палку.
Только о ней думал Аи, сидя в снегу. Уже потом ощупал себя: вроде бы всё в порядке, никаких особых повреждений. Когда дрожь от падения унялась, он поднял голову и осмотрелся. Понятия не имел, где находится. Бесконечно долго смотрел на однообразный склон и сразу понял тогда, что такую высоту, конца которой не видно из-за скал, ему не осилить. Но если попытаться обойти их и двинуться направо... Но для начала нужно найти потерянное. Он ведь не может вернуться вот так - с порванным комбинезоном, без лыжной палки. Аи исследовал всё пространство в радиусе нескольких метров. Напрасно. Но и оставаться на месте тоже казалось бессмысленным. Недавнее счастливое ощущение полёта сменилось лёгким недовольством: только этого не хватало. Приближающуюся панику мальчик старательно подавлял. Нужно было успокоиться, подняться со снега и... начать движение. Аянами действительно смог встать и в сгущающихся сумерках направился вдоль скал. Он даже привык к тому, что теперь у него только одна палка, но спустя некоторое время понял, что от лыж ему лучше отказаться: у подножия гор почти не было снега, здесь скорее пригодились бы альпинистские ботинки с шипами. Аянами отстегнул лыжи и положил их на плечо, осторожно придерживая рукой. Идти стало легче, хотя он по-прежнему сомневался в правильности выбора направления. К ночи стало холодно, и это серьёзно обеспокоило. "Не хватало ещё замёрзнуть на этом фешенебельном курорте, заплатив бешеные деньги за путёвку и снаряжение!" - так думал он. И от этой мысли стало чуть веселее. Аянами шёл, пока совсем не выбился из сил, а горы всё не кончались. Нужно было где-то переждать и оценить ситуацию. Аи вплотную приблизился к скалам и спустя несколько минут нашёл то, что искал: небольшую нишу, которая вполне могла послужить временным пунктом передержки. Аянами прислонил лыжи к чёрной поверхности скалы и присел рядом. Достал из кармана пачку сигарет и зажигалку - огонёк успокаивал и давал возможность спокойно думать. Минут через сорок станет совсем темно. Значит, до наступления ночи у него остаётся время. Будь же реалистом, спуск занял двадцать минут, не больше. Ты всё время двигался по прямой вниз. В самом начале город оставался справа. Десять минут ушло на фуникулёр. Аянами взял палку и начертил прямо на снегу некое подобие схемы. В её центре лежал квадрат. Квадрат вообще очень ясная геометрическая фигура, она может успокоить кого угодно. Похоже, город и нынешнее место пребывания Аи находятся на одной прямой. Мальчик откинулся назад и прислонился к скале - и тотчас же услышал металлический перезвон. Ну конечно же, ключ от коттеджа - сейчас он выскользнул из кармана. Терять его совершенно не хотелось - так же, как не хотелось лишаться лыжной палки. Вторую ошибку Аянами не допустит...
Воспоминание оборвалось - чуткие ушки дрогнули, улавливая какой-то тихий звук из комнаты. Тряхнул головой, так, что с волос сорвались капли воды. Наскоро высушил мех полотенцем и вернулся в комнату, прошёл к столу, сложил записку Араши, а затем убрал её в один из ящиков, туда, где хранились чистые тетради. Опустился на пол, рядом с кроватью, лёгким, едва ощутимым жестом провёл по щеке Сано, стирая мокрую дорожку. Вздохнул едва слышно. Ну что будешь делать с глупым Бойцом? Придётся... попробовать ещё. Осторожно вплёл в чужую ауру тонкие, дрожащие нити Связи. Дёрнул ухом: понимал, что напрасно. Аянами говорил совершенную правду, он действительно не мог помочь. Восстанавливать двоих подряд - пока ему это недоступно.
Темнота пугает. Очень. Хотя, даже к самому жуткому страху когда-нибудь начинаешь привыкать. И вот остается безразличие и пустое равнодушие, которое опять же пугает. Замкнутый круг? То самое, что является естественным барьером, естественным щитом, который позволяет отгородиться от всего, забиться в свою ракушку, чтобы никто не достал, не смог причинить боль. Боль, какое странное слово. Чаще всего под ним понимают боль физическую, которая заставляет тело содрогаться и слезы литься из глаз. Но ведь помимо такой, есть еще и душевная. Только самое страшное, когда они вместе, причем, если у тебя даже нет настоящего физического тела. Как сейчас. Эти странные иллюзорные боли, которые заставляют дрожать несуществующее тело и беззащитную душу, спрятанную за семь замков. Повиснуть в пустом пространстве и равнодушным взглядом окидывать его, позволяя времени течь мимо. Пропуская все. Потому что незачем дергаться, если понимаешь, что ты заблудился. Ты можешь «плыть» в любом направлении, но там тебя встретит лишь все такая же неприветливая темнота. А тогда зачем плыть? Зачем шевелиться, делать сотню мелких ненужных движений? Замереть. Закрыть несуществующие глаза и погрузиться в себя. Что-то яркое, золотое заставляет удивленно присматриваться к себе. Такое далекое и непонятное. Прищурить глаза, пытаясь собраться с мыслями и осознать, что это такое. Рыться в себе, откапывая воспоминания. Ворошить их, словно старые пыльные бумаги, чихая и смешно морща несуществующий нос. Что это?
Ёсикава перевернулся и внезапно распахнул глаза, которые ничего не видели. Он смотрел в пустоту, куда-то за грань этого мира, где была лишь тьма. Губы приоткрылись, позволяя едва слышному «мыслевздоху» сорваться с них: - Не… надо… - Одна его часть осознает, что пытался сделать Ай, и всячески этому противится. Ай? Аянами. Случайный знакомый, который решил помочь черноухому лишь потому, что у него есть собственные моральные принципы, например, не оставлять же потерявшего сознание человека. Очередная слезинка скатилась из распахнутых глаз, которые были до удивления черные, в которых не отражалось совершенно ничего. Он сжал руку мальчика, которая была в его ледяной ладони, что никак не вязалось с его горячим лбом и маленькими капельками пота, которые выступили на висках. Первая улыбка, в которой так и сквозила горечь, скользнула по губам мальчика и так же быстро исчезла, словно это был лишь обман зрения.
Мне не надо ничего, просто будь здесь. Помоги мне найти себя в этой пустоте. Не дай одиночеству поглотить меня. Тебе все равно. Я лишь случайный знакомый для тебя. Но, пожалуйста, не оставляй меня. Я уйду, не бойся. Я не буду просить тебя остаться, потому что понимаю, что буду лишь обузой. Я не буду заставлять тебя тратить свою Силу, чтобы помочь какому-то незнакомому мальчишке. Ты не поверишь, ты скажешь, что все Бойцы одинаковы, что такова природа. Нет. Я сильнее природы, хоть по моему внешнему виду этого и не скажешь. Я понимаю, что тебе нет никакого дела до меня, поэтому я не буду напрашиваться. Помоги только мне выбраться отсюда. Из этой холодной темноты. Здесь страшно. Очень страшно. И одиноко. Пожалуйста, побудь со мной немножко. Сделай вид, что я тебе хоть чуточку нужен. Просто сделай вид. Сыграй, ты великолепный актер, я верю.
Дыхание черноухого замедлилось. Ресницы его затрепетали, и уже через пару секунд полночно черные глаза закрылись, оставляя этот взгляд в никуда лишь запечатленным в памяти. Он расслабился, исчезла напряженность. Только рука продолжила сжимать ладошку Аянами.
Золотой свет. Свет в конце туннеля, скажете вы. Полно! Все это байки и сказки для маленьких детей. Фыркнуть с презрением, пожать несуществующими плечами и развернуться к свету спиной, не понимая, что это золото и есть спасение. Маленькое личное солнышко, которое будет освещать путь. Сознание уже не понимает этого. Хочется свернуться в клубочек и больше никогда ничего не видеть. Спрятаться, трусливо сбежать, чтобы не чувствовать боли и одиночества, которое будет окружать тебя, если ты захочешь вернуться. О! Можно, например, считать. Чисел бесчисленное множество, поэтому их может хватить даже на целую вечность. Раз… Два… Три…
Аянами пропустил момент, когда потерял чувство реальности. Это было вовсе не удивительно: мало кому удаётся зафиксировать грань между сном и реальностью, и этот случай не стал исключением. В конечном итоге, ушастый тоже чувствовал усталость - эксперименты над самим собой и Системой выматывали, не оставляя ясности мысли. Впрочем, Эри оказался замечательным во всех отношениях Бойцом, благодаря ему получилось провести опыт со сравнительно низким уровнем затраты сил. Аянами обязательно скажет ему об этом, только чуть позже. Возможно, завтра. Или... кажется, Эри собирался в город, и неизвестно было, когда он вернётся.
Аи махнул во сне хвостом, словно бы прогоняя что-то. Ему снилось нечто ирреальное, чего в обычном мире не может быть, но что именно это было - сложно сказать. Сон оставил после себя лишь ощущения, какую-то липкую тоску, неизвестно, с чем связанную. Аянами открыл глаза. Несколько мгновение ушло на то, чтобы осознать: он заснул прямо на полу, словно потерял сознание и не смог добраться до кровати. Не торопился вставать, наблюдал за бликами света на потолке - сквозь закрытые шторы они всё же проникали в комнату, - и думал о том, что на улице сейчас, должно быть, хорошая погода. Ветер, внезапно ударивший в окно, был с ним явно не согласен: стекло жалобно зазвенело, словно в него кинули горсть песка с мелкими осколками камней, но Аянами уже не обратил на это внимания.
Сел, тяжело опираясь рукой о прохладную поверхность пола, чтобы не упасть вновь, но это оказалось совсем ненужным - кажется, слабость уже прошла. В какой-то момент Аи подумал о том, что ему не нравится это странное совпадение - он будто упал в обморок через пару секунд после того, как Сано поднял щиты и закрылся от нитей Связи. Потом Аянами, похоже, хотел куда-то пойти - иначе как объяснить тот факт, что последнее его зрительное воспоминание связано с широко раскрытыми чёрными глазами, а теперь он находится ближе к выходу, у двери? Встал и, легко касаясь кончиками пальцев стены, вернулся к постели. Опустился на неё, впрочем, стараясь не задевать Бойца. Затем, подумав, лёг рядом - по-прежнему сохраняя расстояние между ними. Можно было бы отправиться на временное поселение на территорию Араши, но вставать снова уже совершенно не хотелось. К тому же, Аянами совсем не собирался уступать кому-то. Прикрыл глаза, равнодушно бросил: - Помолчи.
На этот раз нити Связи опутали ауру Сано по всей поверхности, не давая ни шанса обрезать контакт - каждая была раскалена до предела, и появилась неясная мысль, что мальчишке, должно быть, может быть больно. И следом вспомнил, что ему тоже было крайне неприятно, когда однажды, очень давно, его кожи коснулась горячая проволока. Это была случайность, но забыть, конечно же, сложно. Аянами до ужаса ясно осознавал, что теперь вовсе не ставит своей целью помочь черноухому, скорее, это просто стало делом принципа - подчинить сопротивляющегося Бойца, как гончие собаки бегут за тем, что от них убегает - вроде бы и не нужно, и в то же время - азарт, замешанный на инстинкте. И потом, это был ещё один эксперимент. Получится - не получится?
- Мне скучно, - внезапно признался Аянами, так и не открывая глаз. Только тон был немного другой, не тот, каким он жаловался Эри в Системе, - Просыпайся. - послушно позволил Сано поймать себя за руку. Просто повезло, что Боец в беспамятстве не цапнул хвост, ведь тогда бы Аи не мог даже предвидеть своей реакции, она была непредсказуема: от воплей на весь этаж до вышвыривания Сано из комнаты и, заодно, из школы. Да, Аянами, ты настоящий храбрец, вот и готов нападать на беззащитного мальчишку. Чуть дёрнул ухом. И положил свободную ладонь на грудь черноухого.
Раз… Два… Три… Забыть все. Провалиться в беспамятство. Отмахнуться несуществующей рукой от слепящего света и закрыть глаза несуществующей челкой. Идти по невидимой линии вперед. Или назад? Здесь невозможно ориентироваться, поэтому просто идти. В никуда. Но туда, где не будет этот странного золота, которое заставляет кого-то внутри беспокойно шевелиться, потревоженного странными воспоминаниями. Опять разноцветные глаза. Нет. Не хочу возвращаться туда. Там больно и одиноко. Четыре… Пять… Шесть… Непринужденно махнуть хвостом и продолжать идти прочь, лишь легкими взмахами руки возводя позади себя стены. Кирпичные, каменные, деревянные, стеклянные. Любые, только чтобы никто не смог найти. Никто не смог догнать.
Ты меня не догонишь, друг. Как безумец, в слезах примчишься, а меня - ни здесь, ни вокруг.
Ужасающие хребты позади себя я воздвигну, чтоб меня не настигнул ты!
Постараюсь я все пути позади себя уничтожить, - ты меня, дружище, прости!..
Ты не сможешь остаться, друг. Я, возможно, вернусь обратно, а тебя - ни здесь, ни вокруг.*
Семь… Восемь… Девять… «Помолчи». Все замирает, словно стоп-кадр. Режиссер, дай времени спокойно течь! Отпусти меня! Слова, которые еще даже не сказаны, застывают в горле. Удивление. Злость. Упрямство. - Пус… ти… - выдох. Разворачиваешься спиной к свету и стараешься сбежать отсюда, не забывая возводить сзади стенку за стенкой. Как в старой детской сказке: бросить через плечо зернышко – вырастет лес непроходимый, бросить камень – горы неприступные, вылить капельку воды – море непреодолимое. Только там обычно конец хороший. А здесь – непонятно. Застыть. Запрокинуть голову в немом крике. Десять… Одиннадцать… Двенадцать… Золотые нити несутся следом, разрушая все на своем пути, пробивая защиту. Повернуться лицом к неотвратимой, слепящей глаза волне. Взмах одной рукой – очередная стена, которая замедляет ход «врага». Взмах другой рукой – поднимается столп небесно-голубой воды, который врезается в расплавленное золото. А в это время солнечные щупальца, словно на ощупь, бьют в сторону маленькой фигуры в черном пространстве. Шаг вправо. Мимо. Шаг влево. Мимо. Словно новый танец, придуманный на ходу. Поворот, поклон. И не забывать взмахи руками. Предельная концентрация. Тринадцать… Четырнадцать… Пятнадцать… Сосредоточиться, отражая атаки спереди и совершенно забыть о том, что враг может подобраться и сзади. Из жуткой холодной пустоты. Почувствовать, как раскаленные нити обвивают тело. Распахнуть глаза, остановить размеренные, словно маятник, взмахи руками. Сжать губы в тонкую ниточку, прикусив нижнюю до крови. А в это время остальные золотые нити пробивают оставшиеся без поддержки стены и присоединяются к своим «товарищам». Шестнадцать… Семнадцать… Восемнадцать… Боль. Жуткая, сотрясающая все тело. Золотые нити забираются под несуществующую кожу, делая из тебя марионетку. С трудом провести рукой вдоль тела, срывая часть сияющей паутины, но освободившееся место мгновенно занимают в два раза больше обжигающих солнц. Повернуться вокруг своей оси, отрывая от себя инородные жгуты. Почувствовать на миг свободу, но сразу же понять, что она иллюзорна, потому что расплавленное золото причиняет страшную боль, заставляя тебя ощущать распятым без единой возможности пошевелиться. Еще недавняя темнота сверкает ослепляющим светом, не давая даже зажмуриться. И противный голос подсознания, который сладко нашептывает на ухо. Подчинись… Поддайся… Позволь себе расслабиться… Все сразу будет хорошо… ВРАНЬЕ! Опусти щиты… Разрушь стены… Подчинись. Нельзянельзянельзя. Девятнадцать… Двадцать… Двадцать один… Плохой финал. Грустный.
Хрупкое тело мальчика изогнулось дугой на кровати, слабые пальцы разжались, позволяя Жертве забрать свою руку из хватки черноухого. Глаза снова широко распахнулись, обнажая его душу, скрытую теперь только за взмокшей черной челкой. Сано непроизвольно прикусил губу, чтобы не закричать, но с его губ все же сорвался глухой стон. Ушки прижались к голове, а хвост обвил ногу, сжимая ее. Он побледнел, а из носа пошла кровь, но, несмотря ни на что, в сознание он так и не пришел, сопротивляясь. Досчитаем до ста?
Отправлено: 10.04.08 00:45. Заголовок: Аянами всё же открыл..
Аянами всё же открыл глаза. Его заставили это сделать. Что за глупый Боец. Вынуждает покинуть личный уютный мирок и снова вернуться в реальность. А установка Связи, между прочим, была профессиональным делом. Отлаженным до автоматизма. Ошибок быть не может. У него всегда получалось. Всегда. Даже в тот, самый первый раз. Значит, уже не лучший? Подобрался поближе, обнял Бойца. - Тише, не надо так. Вот же я - с тобой, совсем рядом. Слышишь? - как же странно этот мальчик реагирует на нити. И вновь - не удивление даже, изумление. Почти шок. Что это такое? - Знаешь, Связь - это ведь вовсе не так плохо. - получилось до странного тихо. Почти беспомощно. Аянами взял свалившуюся на подушку ткань. Она была по-прежнему влажной. И стёр кровавую дорожку, которая уже добралась до губ. Ослабил одну нить, вторую. Третью и четвёртую. Все. Забирал их обратно, положил голову на плечо Сано, даже словно бы как-то обиженно. Почему не хочешь позволить? Аянами плохо. Зачем же так плохо? Словно он признался в любви, а ему дали пинка до ближайшего коридора, ещё и посмеявшись. Хватит. Провёл рукой по груди мальчика, возможно, несколько нерешительно. И теперь уже сам взял его ладонь в свою. Сжал едва заметно, чтобы не причинять боли - Боец такой хрупкий, кажется, сделаешь одно неосторожное движение, и сломается, словно кукла. Кукол Аянами не любил. Особенно марионеток. Но черноухий... забавно, но, кажется, он был живым. Не марионеткой. Никто не дёргал его за нити. Аи вот попытался - и ничего... не получилось. И не хочется пробовать ещё. Просто есть некий запрет. Нельзя обойти, нельзя сломать. Когда ломаешь его, перестаёшь сам быть... живым. А Аянами хотел жить. Он очень хотел жить, и это желание удивило его. У него никогда не проявлялись суицидные наклонности, но такой яркой, отчётливой жажды жизни он также не испытывал. - Просыпайся... - теперь уже не приказ, а тихая просьба. Почти шёпот. - Просыпайся... Должно быть, нужно позвать врача. Или кого-то из старших. Аянами совсем не знает, что происходит. А сделать движение не хватает сил. Так и нужно - нужно, а не хочется, - сидеть рядом, обнимать едва ощутимо. И... Аи не понимал, что такого могли бы сделать сенсеи, чего не может осуществить он сам. Помимо всего прочего, Жертва была самостоятельным созданием.
Отправлено: 10.04.08 11:51. Заголовок: Еще секунду назад ра..
Еще секунду назад раскаленные золотые нити впивались в несуществующую кожу, минуя нервные окончания и доставляя боль сразу к мозгу. А теперь все прекратилось, словно хозяин отозвал своих гончих, отдав короткий, но от этого не менее властный приказ. Бессильно опуститься на колени посреди пустого пространства. Тяжело дышать, пытаясь прийти в себя. Сидеть напряженно, прислушиваясь ко всему, что окружает, чтобы в любой момент дать отпор из последних сил, даже если это может убить. За... чем?... Внезапно – чье-то присутствие. Мягкое, чуткое. Забота. Удивленно поднять голову, с трудом встать на дрожащие ноги, не находя опоры. Вглядываться до рези в несуществующих глазах в темноту, стараясь понять, что это. - Ма...ма? - выдох, неслышный, но наполненный наивной детской надеждой, в которой, тем не менее, сквозит горечь и слезы. Нет. Не мама. Кто-то другой. Но, несмотря на это, он такой... нужный? Упасть на колени и переводить дыхание, слепой, словно новорожденный котенок. Подчинив себе неимоверным усилием воли несуществующее тело, закрыть глаза и, шатаясь, идти в ту сторону, откуда доносятся чужие слова. Воображаемые? Пусть так. Помогите мне. Прошу. Часть сознания отказывается куда-то идти, сопротивляется, предлагает навсегда остаться в этой черной пучине забытья. Расслабиться, потеряться, бросить все. Ты же никому не нужен там? А здесь ты об этом забудешь. Там ты одинок, до отчаяния? А здесь можно создать иллюзию чужого присутствия. Ненастоящая забота, отражение любви, искаженные ощущения, кривые зеркала. И висеть здесь, считая до бесконечности, потеряв ощущения тела и формы, оставить только едва живое сознание, которое будет медленно затухать, когда где-нибудь на девяносто девятом триллионе, ты уже не сможешь считать дальше, потому что забудешь, что это такое и как это делать. Нет. Нельзя. Надо бороться. Почему? "Просыпайся". Тихий, едва слышный шепот, который, тем не менее, словно громом раздался в смешавшемся сознании. Повернуть голову, прислушиваясь, и понять, что это – правда, потому что тут же раздалось второе "Просыпайся". Просьба, полная отчаяния. Пойдем, посмотрим, что там?
Черноухий расслабился в руках Аянами, усталый и изнеможенный. Дыхание его выровнялось, хотя иногда и вырывался из сомкнутых губ не то стон, не то всхлип. Сано прижался к лежавшему рядом блондину, ища тепла и поддержки, словно маленький котенок, который потерялся в большом незнакомом мире. - Ая… на… ми... – мысль была почти физической, вытеснила все остальные из сознания мальчика. Он почувствовал, как тепло коснулось его ледяной руки, согревая, и переплел свои пальцы с пальцами Жертвы. Стало подозрительно уютно, так, как он никогда в своей жизни не ощущал себя. Он склонил голову на бок, так и не открывая глаз, и зарылся носом в мягких светлых волосах, пряча умиротворенную улыбку. Вероятно, потом он пожалеет о своих действиях, ему крупно достанется от Аянами, но сейчас он был совершенно спокоен, и ему было все равно, что с ним случиться дальше. Первый раз в жизни он почувствовал себя нужным и теперь он мечтал, чтобы это ощущение не проходило, даже если оно было ненастоящим. - Аи… - выдохнул едва слышно, все еще лежа с закрытыми глазами, но уже чувствуя, что темная пустота отступила, оставляя сознание кристально чистым, лишь чуть припудренным налетом усталости. Это все походило на какой-то волшебный сон, от которого не хотелось просыпаться, чтобы не возвращаться в неприветливый, полный отчаяния и одиночества мир. Побудь со мной еще немного.
Отправлено: 10.04.08 16:45. Заголовок: - Да? - по привычке ..
- Да? - по привычке отозвался Аянами, заслышав собственное имя. И, уже менее рассеянно: - Да. - дыхание Сано касалось опущенного кошачьего ушка, но это было совсем ничего. Ничего неприятного. Чувствуя какое-то неясное смущение, потрепал Бойца по волосам, но не своим обычным покровительственно-царским жестом, а легко, почти робко. Поняв, что угадал с действиями, окончательно забрал нити из чужой ауры, тихо-тихо фыркая. Подумаешь. Если ему не нравится, найду кого-нибудь другого, кто бы смог оценить. - Ты меня... почти испугал. - недавольно заметил Аянами, заметив, что Сано очнулся. - У тебя часто бывают такие... приступы? - он поймал себя на том, что тщательно подбирает слова, хотя ранее отличался даже чрезмерной прямолинейностью и обычно умел называть вещи своими именами, ни с кем особо не считаясь. Вспомнил почему-то, какие у Бойца чёрные глаза. До нереальности чёрные, и блестят, словно полированный оникс. Не особо заботясь, лёг прямо на Сано, заинтригованно размахивая хвостом в разные стороны. - Разреши мне поинтересоваться твоими дальнейшими планами? - всё-таки упёрся ладонью в матрас, перенося большую часть своего веса на руку, чтобы мальчишке было не тяжело. Внимательно всматривался в его лицо, ожидая, когда же вновь встретит этот взгляд. Впрочем, окончательно возвращаться в реальность черноухий пока явно не планировал. Аянами улыбнулся, склонился чуть ниже и шепнул, стараясь развеселить Сано: - Пытать буду. Кусаться. Так что в твоих же интересах открыть глаза, не дожидаясь поцелуя Принца. Спрыгнул с кровати, быстро поймал равновесие, взмахнув хвостом, словно это был некий противовес. Раскрыл шторы и заодно - окно. За то время, пока они с этой Спящей Красавицей находились в комнате, солнце зашло, свет уже не бил в глаза.
Чужое дыхание рядом, теплая рука в холодной ладошке – что может быть лучше сейчас? Сано уже успокоился и стал мысленно пытаться вернуть себе свою обычную невозмутимость. У него не так часто бывали такого рода "приступы", а, тем более, настолько неприятные, как сейчас. Просто здесь усталость и отсутствие Силы наложились на глубоко запрятанный шок и нервный срыв, который тщательно скрывался где-то в глубине разума. Сано почувствовал легкое прикосновение к волосам и с удивлением заметил, что это было приятно. Лишь усилием воли смог не замурлыкать и не постараться продлить контакт, расслабившись и старательно откладывая в памяти все эти мимолетные движения, чтобы потом хранить эти воспоминания, как клад. Когда это все пройдет… Хотя, нет. Сейчас не хотелось думать о том, что это все закончится. Это было как-то… странно. То, что вот так невзначай встреченный человек, тем более, Жертва, стал за это время – кстати, сколько же прошло времени? Минут? Часов? – каким-то, до боли, уютным, вселяющим уверенность и… родным? Он постарался отогнать от себя эти мысли, понимая, что нельзя привязываться. Просто нельзя. Внезапно Сано почувствовал, что Аянами улегся на него, впрочем, уже через какое-то время он перенес вес на руку, чтобы черноухому было не тяжело. Нет, не волнуйся. Мне не тяжело. Хотел сказать, но не сказал. Почему? Потому что все еще выравнивал дыхание, собирался с мыслями, пытался понять, кто он и зачем. Уши мальчика снова заалели, когда до него, наконец, дошло, что на него легли, а потом еще и почувствовал теплое дыхание у себя на лице – видимо, Аянами склонился над ним. Но несмотря ни на что, хотелось, чтобы это все продолжалось, потому что только так он ощущал себя… Защищенным? Почувствовав, как Аянами забрал все свои нити от ауры Бойца, Ёсикава подавил полуулыбку. Он совершенно не помнил, что делал в той темноте, когда был без сознания. Да и Связи у него никогда не было, хоть он и учился давно в ШЛЗ. Просто либо ему не могли подобрать пару, либо не особо-то и пытались, да и сам он не хотел. Для черноухого это было чем-то странным и непонятным, а от этого несколько страшным, ведь чаще всего мы боимся того, что не понимаем. Он лишь искренне надеялся, что никак не обидел Аянами. Чем? Да не важно. Ничем не обидел. Так же внезапно, как и появился, вес, давивший на него, исчез. Сано чуть шевельнул ушами и, приоткрыв глаза, попытался принять более вертикальное положение. Впрочем, у него это не получилось, так как тут же накатила жуткая слабость. Мальчик помотал головой, отгоняя ее, и произнес: - Извини. Я не хотел тебя пугать, - он замолчал, переводя дыхание. Говорить много не хотелось, да и было трудно. Но все же он продолжил, - Нет… К счастью, это не так часто. А так – в первый раз. Ёсикава озадаченно осмотрелся, пытаясь вспомнить, как он сюда попал и что, вообще, произошло. Снова смутился, когда Аянами сравнил его со Спящей Красавицей, и рассеянно махнул хвостом. - Сколько я был… без сознания? – он нашел взглядом блондина и внимательно посмотрел на него из-под черной челки. Хотелось, что бы этот мальчик с кисточками снова подошел поближе. Побудь со мной рядом… Словно надеясь, что это будет услышано. Сейчас он полностью опустил все свои щиты, показывая, что… А, собственно, что показывая? Этого он и сам не знал и, кажется, даже знать не хотел.
Отправлено: 11.04.08 17:08. Заголовок: - Ты меня почти испу..
- Ты меня почти испугал. - повторил Аянами, и в его голосе промелькнули едва уловимые странные нотки. Некоторое время стоял у раскрытого окна, потом забрался на подоконник, причём с такой быстротой, словно бы принял решение немедленно спрыгнуть. Не стал. Просто сел, подобрав хвост, чтобы не было заметно, с какой настойчивостью пушистый кончик бьёт по поверхности. Словно отсчитывает удары сердца. Но нет, Аянами дышит спокойно, вполне размеренно, и ритм не вызывает опасений или удивления. - Это какая-то болезнь? - лениво, не отвлекаясь от созерцания ночного неба. Аянами вдруг вспомнилась его сестра, неродная, конечно. Элин, она была очень светлым человеком, милая и добрейшая девчонка, которую практически невозможно было вывести из себя. Аи мог прийти на встречу с ней, злой, как пёс, у которого из-под носа увели особо сладкую косточку, мог донимать её своими подколками и нетерпимым отношением ко всему, что шло вразрез с его собственными представлениями и мироощущением - Элин никогда не кричала, никогда не плевалась ядовитой слюной. И Аянами сразу становилось... стыдно? Во всяком случае, он испытывал подозрительно похожее чувство, эту девушку и обижать казалось сильнейшим грехом, она ведь так улыбалась и так стремилась, чтобы всем, кто с ней рядом, было хорошо, удобно. И сама была такая смешная, с блестящими зелёными глазами и пушистыми волосами медового оттенка. И притом ни на кого не похожая. Она очень любила французский язык и всегда очень жалела, что родилась не во Франции. Но, не смотря на это, у неё всё равно было природное "грессирующее "р" и, говоря свои французские фразы, Элин совершенно преображалась, она словно примеривала роль актрисы из старых чёрно-белых фильмов, из тех фильмов, где у актрис виден настоящий, созданный отличной профессиональной школой, класс. Так вот, Элин, милая Элин, на пятый день каждого месяца преображалась так, что Аянами её боялся. С мятым, злым, неузнаваемым лицом, с непушистыми, словно запылёнными волосами, она до полудня лежала на постели, под множествой одеял, и до неё нельзя было дотронуться ни рукой, ни даже словом, потому что за этим мгновенно следовал поток слёз или утробное рычание, но и то и другое были столь несвойственны ей, что выглядело просто ужасно. В эти дни она теряла всю свою чуткость, читала взрослые женские журналы и ела шоколадки вместе с огурцами, а стоило ей выйти на улицу, как тотчас же падала в обморок. Аянами тряхнул головой, обернулся. - Иди сюда. - игнорируя последний вопрос Сано. Аи не знал ответа, поэтому всё равно не смог бы удовлетворить любопытство мальчика.
- Хорошо, - как-то чересчур легко согласился черноухий, - Извини, что я тебя почти испугал. Он расслабился и погрузился в себя, стараясь собрать себя, словно паззл. Аккуратно отложить ненужные воспоминания о детстве на «задний двор» своего разума, привести в относительный порядок мысли, сложить в укромный уголок необычные ощущения от прикосновений Аи, чтобы запомнить это навсегда. Легкая неуловимая улыбка мелькнула на губах у Сано и так же быстро исчезла, словно это был лишь обман зрения. Он не привык улыбаться, как и не видел смысла в этом глупом жесте. Конечно, кому-то это казалось весьма красивым, но не ему это уж точно. - Нет, это не болезнь, - он едва слышно вздохнул и теперь уже окончательно открыл глаза, рассматривая ничем не примечательный потолок, - Это просто был… срыв, наверное. Это бывает, хоть и редко. А тут еще столько всего произошло. Ну и устал тоже… - он вздрогнул и закончил говорить как-то сбивчиво, пытаясь отодвинуть на задний план воспоминания о той дикой выходке Эля в клубе. Если там мальчик испытывал какие-то противоречивые чувства вроде страха и странного удовольствия, то сейчас он лишь морщился и надеялся, что никогда в жизни не испытает такого снова. Это было как-то неприятно, словно его облили грязью, и тут же захотелось опять сходить в душ, чтобы горячие струи воды могли смыть эти ужасные воспоминания и ощущения. Ёсикава полежал еще немного и, почувствовав, что головокружение немного прекратилось, принял вертикальное положение, то есть сел на кровати. Снова нахлынула слабость, но ушастый сжал зубы, храбро борясь с ней. В конце концов, он одержал победу и, дернув левым ухом, поднял голову, осматриваясь. Аянами сидел на подоконнике и задумчиво смотрел в окно, разглядывая небо. Это так красиво. Что именно было красиво, Сано уточнять не стал: то ли эта мысль относилась к ночному небу, – Боги, уже ночь?! – то ли к силуэту ушастого мальчика, который теперь повернулся к нему. Ёсикава чуть передернул плечами и попытался встать, держась за стену. Чуть пошатнувшись, он все-таки смог вернуть себе равновесие, и, махнув хвостом, медленно направился к Жертве, упрямо сражаясь с накатывавшим головокружение. Когда он оказался около подоконника, он чуть облокотился об него и замер, испытывая дикое желание хоть кончиками пальцев коснуться блондина, сидевшего рядом. Хотелось опять почувствовать его теплое прикосновение, поймать взгляд разноцветных глаз и сделать что-то, чтобы увидеть его улыбку. Что со мной?.. Я же считаю, что улыбаться - это глупо? Черноухий попытался снова одернуть рубашку и чуть виновато посмотрел на Аянами. Что было удивительно, сейчас его глаза были не совсем черные, как это было всегда. Они были темно-синие, такие необычные для него. Это был первый из сигналов, что у него внутри что-то происходило, причем, что-то, что ему нравилось, потому что это была своеобразная «улыбка», которая не играла на губах, а тонула где-то на дне этих темно-синих глаз. Он сам не знал, что у него синие глаза, и не мог почувствовать, что они изменили свой цвет, но он очень четко и с некоторой долей удивления ощущал, что ему нравилось находиться рядом с Аи.
Отправлено: 14.04.08 15:01. Заголовок: - Боец, падающий в о..
- Боец, падающий в обмороки от усталости. "Срывающийся", как ты сказал. Интересно. - усмехнулся Аянами. Он на мгновение представил, что было бы, попади он с таким в Систему. Хвост невольно дрогнул, выказывая крайнее неодобрение своего обладателя. Обернулся, осмотрел Сано ещё более пристально, словно хотел окончательно убедиться, что это маленькое тщедушное существо действительно обладает способностями Бойца. Примерно с тем же видом, как отец Аи бросал взгляды на декоративных той-терьеров, будучи при этом любителем (и ценителем) настоящих, сильных собак с крепкими лапами и длинной шерстью. Какая ирония. Ушастому были безразличны чудеса селекции, лишь иногда он испытывал тихую жалость при виде особо несчастного образца, мордочку которого профессионалы-учёные сделали столь приплюснутой, что созданию было сложно даже дышать. Улыбнулся вполне вежливо, даже ласково: - Понимаю. - при этом не уточняя, что именно он так хорошо понимает. Очевидно, что-то своё. Некоторое время наблюдал, как мальчик пытается встать с кровати. Очень терпеливо наблюдал, даже хвост теперь спокойно лежал на подоконнике, и светлую шерсть трепал ветер. - Я не так долго в школе, но тебя вижу первый раз. - не спрашивал прямо. Сама фраза подразумевала наличие ответа. Чуть склонил голову, показывая, что доволен послушанием Сано. Аянами редко занимался подобными глупостями, но в этом случае чувствовал, что от него требуется одобрение, и демонстрировал его по мере возможностей. На всякий случай кивнул вновь: - Хорошо. - указал взглядом на место рядом с собой. Подоконник был широкий, вот только Аи испытывал некоторые сомнения относительно того, сможет ли Сано удержать равновесие. Поэтому жест вышел мягким, с подтекстом "Как тебе удобно". Аянами думал о том, что хочет в город, хотя замечательно помнил, чем обернулась подобная прогулка Араши. Но также знал, что при наличии желания его это совершенно не остановит: не было в характере той смиренной покорности, которая так нужна примерным мальчикам. Лукавый блеск разноцветных глаз стал ещё более заметен. - Сано, а ты примерный мальчик? - в голосе явно слышатся тихие смешинки.
Отправлено: 14.04.08 15:53. Заголовок: - Это не просто уста..
- Это не просто усталость. Это Усталость с большой буквы, - твердо ответил мальчик. Ему не понравилась интонация, с какой это было сказано. Какое право имел этот блондин говорить так, ведь он совершенно ничего не знал о том, что происходило в эти несколько дней. Сано, впрочем, не был уверен, изменил бы Аянами мнение об этой ситуации или нет, если бы услышал, что черноухий не спал два дня, практически ничего не ел, что его чуть не сбил мотоцикл, что потом был бой в авторежиме, после которого его увели в какой-то бар и там опоили и чуть не лишили ушек. А потом прогулка по пляжу, волна, окатившая с ног до головы, почти простуда, странный блондинистый Боец и эти жесткие приказы Аи, сопротивление которым выматывало больше всего. Если быть предельно откровенным, то такое случилось в жизни мальчика в первый раз. Так кто он такой, чтобы судить о способностях и силе Сано лишь по его внешнему виду? Он нахмурился, а глаза его снова почернели до своего обычного состояния, когда даже зрачок отличить трудно. Было больно и неприятно, словно ты открылся полностью, а тебя ударили в самое уязвимое место. Его ушки чуть прижались к голове, а хвост заходил из стороны в сторону, показывая, что мальчику это явно не понравилось. Впрочем, оправдываться ушастый не собирался. Пусть думает, что хочет. Хотя, где-то внутри сидел маленький червячок, который упрямо бубнил, что не хочет, чтобы этот мальчик с разноцветными глазами думал плохо о черноухом. Сано стремительно поднял щиты, скорее, загоняя это странное ощущение глубже, чтобы отгородиться от него. И на что я вообще надеялся? А еще ему не нравились эти идиотские жесты одобрения. Он что, собачка, чтобы быть поощренным за каждое движение, которое соответствует желанием этого мальчика? Может быть, блондин и считал, что они очень нужны Сано, но тот не чувствовал никакой потребности в таких глупостях. Решив просто никак не реагировать на это, Ёсикава скрестил руки на груди и тихо сказал, не глядя на своего собеседника: - Я… не из этой школы. Я здесь случайно, - эмоциональный всплеск придал сил и заставил на время забыть о слабости, как это обычно бывает во время боя в Системе. Там он полностью отгораживался от всего, становясь неким подобием машины, которая ничего не чувствует и не боится. Конечно, после окончания Боя было трудно, потому что приходила отдача и все ощущения, которые он бы мог испытать во время Боя, накатывали беспощадной волной, но ушастый лишь стискивал зубы и отлеживался в комнате после особо трудных боев. Мальчик передернул плечами и достаточно легко уселся на подоконник. Он, вообще, любил подоконники и часто даже засыпал на нем у себя в комнате. Конечно, потом болело все тело, но чувство равновесия не оставляло его даже во сне, поэтому и сейчас он не особо волновался. Единственное, что он сделал, это постарался отодвинуться подальше от Аи, чтобы ненароком не коснуться его. Воспоминания о его теплых прикосновениях были еще так свежи, что он не хотел еще больше разочаровываться в себе, признав, что он всего лишь глупый Боец, а Аянами Жертва, у которого даже в мыслях не было ничего, кроме общепринятых норм приличия. Впрочем, кому ты нужен, Сано? Ты сам прекрасно знал, на что шел. Тебе не стоило ни на что надеяться, ведь это такое глупое чувство. Наивный дурак. Он облокотился спиной о край окна и задумчиво склонил голову на бок, глядя на улицу. Этот пейзаж как-то умиротворяющее подействовал на ушастого, поэтому все возмущение сошло на нет, а злость куда-то испарилась. Зато следующий вопрос заставил мальчика удивленно посмотреть на собеседника: - Примерный? – он фыркнул и задумчиво погладил кончик своего хвоста, - сомневаюсь. Во всяком случае, мне никогда такого не говорили. Что еще он задумал?
- Усталость... Почему ты устал? - бездумно спросил Аянами. Один из разумеющихся вопросов, которые задавать так естественно, просто потому, что чувствуешь необходимость - неосознанную даже, - в ответе. Когда интересоваться так естественно, что фраза срывается сама, и даже не успеваешь обдумать. Плохое качество для Жертвы. Он знает. Но это ничего. Завтра всё будет в порядке. Ведь правда же? Рассматривает Сано вновь, но взгляд неуловимо изменился. Возможно, Аянами просто хочет узнать, завершилось ли всё, или по-прежнему... плохо? Нельзя, чтобы этому созданию было больно. Сейчас - нельзя. В конечном итоге, лишь ещё один эксперимент. К ним быстро привыкаешь. - Думаю, я уже могу тебе помочь, - таким тоном, словно речь идёт о чём-то малоизвестном, "получится - не получится". Обман. Аи умеет рассчитывать. Подобные прогнозы даются легко, в этих пределах он знает себя.
Черноухого задело. Нет, мальчик, казалось, не проявляет никакой реакции, но Аянами откуда-то известно. И что теперь? Просить прощения? Не хотелось. Не из-за каких-то глубинных комплексов - если он и страдал подобным, то не в отношении непризнания собственной вины. Просто так было правильно. И... всё равно... - Возможно, я не совсем прав. - уклончивый взмах хвоста, голос чуть хриплый и от этого особенно тихий. Взгляд уже не на Сано, а вдаль, в небо. В данном случае можно согласиться. Начинать спор нет никакого желания, и это тоже было - нечто новое. Странное. Не так, как обычно. Тогда... почему же он просто не промолчал? Никто не требовал от Аянами признания ошибки. И он действительно никогда не считался с чужим мнением. - Упал-очнулся-школа? - понимающе навострил уши. - Бывает. Сочувствую. - совершенно искренне. И правда, мало того, что мальчик оказался здесь совершенно случайно, так ещё ему и "повезло" столкнуться с ним, Аянами. Как тут не пожалеть? Озадачился, заметив, что Сано решил провести такую своеобразную засечную черту. Придвинулся ближе, заглянул в глаза. - А что тебе говорят? Расскажи мне что-нибудь о себе?
Отправлено: 14.04.08 18:31. Заголовок: - Я… много чего пере..
- Я… много чего пережил за эти пару дней, - задумчиво отозвался Сано, прежде чем понял, что он сделал это не подумав, стоит ли. То есть, такая ситуация, словно ты сидишь дома, а родной тебе человек – брат, например – спрашивает, потому что ему интересно, что же случилось. И это смотрелось и звучало так органично, что черноухий даже не задумался, словно так происходило, когда он каждый вечер возвращался… домой? Его глаза удивленно расширились, когда он поймал себя на такой мысли, но он тут же подавил это ощущение, спрятавшись за черной челкой, словно боясь, что этот мальчик с кисточками услышит это, увидит, да и просто… почувствует. Хотя, в последнем случае даже черная челка не помогла бы. Сложилось ощущение, что Аянами внимательно смотрит на него, терпеливо ожидая продолжения фразы. Мальчик повел ушами и, чуть помолчав, продолжил: - Я… не хочу, чтобы показалось, что я жалуюсь, - он грустно покачал головой и устремил взгляд в окно, - но такое со мной впервые. За окном темно. Кажется, уже ночь, а он все еще неизвестно где. Хотя, кому, вообще, есть дело до существования этого черноухого сироты? Подумаешь, очередной мальчишка. Никто не будет искать его, даже если он пропадет надолго, а то и насовсем. Стало как-то горько и одиноко, а глаза предательски заблестели, но он смог с собой справиться. И почему мне в голову лезут такие глупые мысли? Все равно этим ничего не изменишь. - Аи, если ты не хочешь, ты можешь этого не делать, - Сано чуть виновато прижал ушки, поднимая взгляд и мгновенно утопая в разноцветных глазах Жертвы. Внутри появилось неосознанное желание сидеть так и смотреть в них как можно дольше. Чуть помотал головой, отгоняя странные мысли и, натянув рубашку на колени, подтянул их к груди. Он такой гордый. И сильный. Ёсикава с некоторым восхищением смотрел на блондина, внутри по-детски замечая, что хотел бы быть таким же. Удивительно, но он смог признать, что был не прав. Кажется, это далось ему нелегко, поэтому Сано решил опустить эту тему и лишь едва заметно кивнул, показывая, что он совсем не сердится. Даже если бы мальчик ничего не сказал, он все равно не смог бы сердиться на него. Что со мной? - Ну… не совсем так, конечно. Это, вообще, все было странно. Тот блондин у входа меня сюда привел. Он странный, - пожал плечами и вдруг ойкнул, - вся моя одежда у него в комнате сушится… Хотел было встать, но передумал. Почему-то все остальные мысли сейчас отходили на задний план, открывая больше пространства для наблюдения за Аянами. Хотелось запомнить все, что с ним связано, любые подробности, едва заметные движения, эмоции. Почему – даже сам ушастый не мог себе это сказать. Он затаил дыхание, когда блондин подвинулся поближе и заглянул ему в глаза. Сано заворожено смотрел в эти два разноцветных бездонных колодца и старался не шевелиться, боясь спугнуть это, присушиваясь к своим ощущениям и даже непроизвольно затаив дыхание. - Рассказать о себе? Это скучно… - мальчик сейчас был похож на кролика рядом с удавом. Он чуть тряхнул головой, пытаясь согнать оцепенение, и тихо, но с некоторой горчинкой сказал, - а что обо мне говорят, я не слушаю. Мне все равно. Хотя, как и остальным, впрочем. Я… люблю шоколад, снег и кошек, - вдруг непонятно к чему сказал мальчик и тут же смутился, отчего его уши, скрытые черными волосами, мгновенно покраснели. Аи, зачем ты играешь со мной?
Отправлено: 18.04.08 20:12. Заголовок: - Это что-то интерес..
- Это что-то интересное? Занимательное? - мгновенно дала знать о себе любопытная натура Аянами. Придвинулся ещё ближе, совсем сокращая расстояние. Ему было интересно наблюдать за Сано - тот вёл себя на удивление непохоже на всех тех, с кем Аи имел дело ранее. В его привычной жизни никто не демонстрировал свои эмоции так явно. Но, с другой стороны, казалось, что у Сано это происходит совершенно произвольно, и что относится он к тому типу людей, которые и рады бы изображать полнейшую неприступность, но в силу природы своей просто неспособны к такому - что-то, да выдаёт. Однако, это вовсе не значило, что Аянами с лёгкостью мог бы прочесть Бойца, как открытую книгу. Было в этом создании нечто занимательное, нечто, не дающее покоя. Поэтому Аи продолжал внимательно осматривать мальчика, стремясь уловить старательно ускользающую догадку. Он только надеялся, что Сано не относится к разряду нервных юношей, которые не могут выдержать чужого взгляда и устраивают истерики. Для Аянами рассматривать кого бы то ни было являлось естественным этапом знакомства, и менять свои привычки он не собирался. Более того, его забавляла нетерпимость подобных собеседников. Но Сано не ассоциировался с игрушкой, над которой можно забавляться. Или же Аи просто фатально ошибся. Думать об этом было не слишком приятно, поэтому ушастый всё же решил не испытывать судьбу и отвёл взгляд, когда полностью удовлетворил свою потребность к созерцанию. Он не хотел разочаровываться раньше времени. - Это просто эксперимент, - в очередной раз повторил Аянами в ответ на чужую реплику. Жертве нужно тренироваться постоянно. Знать свой предел. И использовать для таких тренировок нужно каждый удобный случай. Только бы быть уверенным, что Боец снова не закроется... Аи очень не понравились ощущения от прошлого поднятия всех щитов, хотя он не раз испытывал подобное - и ничего. Ничего особенного. Ломал и устанавливал Связь, и никаких проблем не предвиделось, до тех пор, пока он не встретил Сано. Кстати, а вдруг черноухий снова потеряет сознание? Быть может, это какая-то силовая аномалия? Неспособность спокойно принимать чужую Силу? - У тебя когда-нибудь была Связь? - из чистого интереса спросил Аи, рассматривая противоположную стенку в комнате. Улыбнулся, заметив, что невольный знакомый начинает путаться в определениях, повторяться. Возможно, волнуется? Или у него такая манера речи - рваная, с паузами в неясных местах? Аянами к такому не привык также. Ему нравилась чистая, плавная речь, в течение которой собеседник не прерывается. Тогда почему же он, Аи, вслушивается в голос с подобным нетерпением? - Что же в нём такого странного? - подтолкнул Сано к продолжению фразы. С некоторым недоумением понял, что вспомнить "блондина на входе" составляет определённые трудности. По правде сказать, ушастый даже плохо помнил, где встретил Бойца и с какой целью привёл в их с Араши комнату. Бывает. - мысль имела странный горький привкус. Дёрнул правым ухом, уловив знакомый ряд слов. Полминуты ушло на то, чтобы связать их друг с другом и провести ряд ассоциаций. - Мне тоже нравится снег. И кошки. Они гибкие, пластичные, за ними можно наблюдать часами, как за рыбками в аквариуме.
Отправлено: 18.04.08 23:17. Заголовок: - Ну… Я даже не знаю..
- Ну… Я даже не знаю, интересно ли это тебе, - мальчик как-то смутился. Он полагал, что все эти выходные и все, что тогда происходило, были лишь исключительно проблемами, которые, впрочем, были решены. Конечно, не везде хорошо, но все же они были в прошлом, что не могло не радовать. Когда Аи придвинулся поближе, так, что между ними оставались лишь какие-то сантиметры, Сано чуть изумленно посмотрел в глаза мальчика. Короткий, немного судорожный вздох сорвался с чуть приоткрытых губ. Ёсикава не понимал сейчас, что происходило. Кажется, он потерялся. Заблудился в глазах Жертвы, сидевшей так близко. Появилось странное желание придвинуться самому и зарыться рукой в мягких светлых волосах, закрыв глаза и полностью уходя от внешнего мира в какой-то другой, где могли бы быть лишь только они двое. Чтобы ничего не смогло им помешать. В чем? Этого мальчик понять не мог. Ему было все равно в чем. К черту невозмутимость, к черту все щиты. Ты все равно ничего не можешь сейчас сделать, пока ты во власти этого взгляда. Все же где-то в глубине сознания билась странная мысль о том, что Аянами лишь просто играл с непутевым Бойцом. Ведь, удивительно, они встретились только сегодня, Сано совершенно случайно попал в эту школу, в эту комнату, в компанию этого ушастого. Все так странно и непонятно. Интересно, а существует ли Судьба? Черноухому доставляло странное удовольствие, когда он чувствовал каждой клеточкой внимательный, чуть изучающий взгляд блондина. Это было странно. Обычно Сано, хоть и невозмутимо встречал чужие пристальные взгляды, но особого удовольствия от этого не получал. А сейчас что? Творилось что-то подозрительное, с чем Ёсикава не мог разобраться. По крайней мере, в данный момент. - Только если ты этого хочешь, - тихо, едва слышно. Он изучал лицо мальчика, когда тот все-таки отвел взгляд. Кажется, он был похож на ангела, который спустился с небес. Зачем? Следующий вопрос поставил черноухого в тупик. Он не знал, говорить ли правду сейчас или же промолчать, замяв этот вопрос. В какой-то мере ему было стыдно, словно маленькому ребенку, у которого товарищ спрашивал, ел ли он когда-нибудь мороженое. Такой, вроде бы, просто вопрос и такой трудный ответ. Признаться в чем-то постыдном для него. Смогу или нет? - У меня… не было. Только если временная после Авторежима с сенсеем, - как-то тихо, прижав черные ушки, словно ему было неловко. А еще ему было стыдно признаться, что он немного боялся Связи, как обычно боятся чего-то незнакомого и непонятного. Это было страшно, но в то же время так притягательно. Он часто встречал как учебные, так и природные пары в школе и ему было самую чуточку интересно самому узнать, что же это такое. - Что странного в Хизуми? Ну.. – Сано опять смутился, - он вел себя… странно… словно я – девчонка. Но это же неправда! – под конец мальчик возмутился, его ушки встали торчком, но, впрочем, уже через пару секунд он отвернулся, устало махнув рукой. - У меня никогда не было рыбок в аквариуме, - как-то грустно отозвался черноухий, так и не глядя в сторону Аянами. Сейчас, когда нахлынули детские воспоминания, почему-то стало так одиноко и больно. Почему сейчас?
кабинет Мун-сенсея Чжоу остановился перед дверью комнаты, где Ясуо-кун жил со школьным жертвой. Мужчина уже бывал здесь, когда Араши было плохо после тренировки. Мун постучался в комнату. За дверью слышались голоса. Наверное, уже приехал...
Отправлено: 22.04.08 23:02. Заголовок: - Я очень любопытное..
- Я очень любопытное существо, - легко признал Аянами. Действительно, ему нравилось собирать информацию - это было совершенно необходимо для развития. Более того, знания помогали понимать, и это радовало Аи совершенно по-детски, в той же степени, как сладкая конфета может обрадовать малыша. Впрочем, сладость раздражала. Приторность - всегда, лёгкий карамельный привкус - часто. Но Аянами был необычным ребёнком, поэтому здесь имелась возможность проследить некоторую закономерность. Пожал плечами, словно бы отвечая: "Как пожелаешь". В конечном итоге, вдруг это какой-то особый секрет? Сплёл тонкую сетку из нитей, набросил на ауру Сано - так было легче, разве что площаль заставила на секунду задержать дыхание. Аянами и так находился уже слишком близко, но хотелось что-то такое сделать с черноухим - погладить, прикоснуться. Иначе, чем с Акико, ведь она была девушкой, здесь скорее имелся некий другой подтекст, только Аи никак не мог его уловить - мысль дразнила и тут же ускользала, а он никогда не охотился на бабочек и не имел опыта в поимке столь эфемерных созданий. - Понятно, - уже практически не слушая. Как много слов, а требуется лишь краткое "да/нет". Суть, в отличие от той самой мысли, не заставила гоняться за собой - понять смысл высказывания было несложно. Связи не имел. Даже странно. Прошло ровно двадцать минут, тринадцать секунд - Аянами специально взглянул на часы. Прошлый опыт, когда он не мог понять, как длительно находился на полу, его совершенно не впечатлил. А Сано, и правда, не закрывался, и это облегчало работу неимоверно - как бы ни гордился Аи своими способностями, он не мог не признать, что взлом щитов в данный момент для него невозможен по определению. Тихо хихикнул, услышав возмущённые нотки в дальнейшей речи ушастого: это вдруг развеселило, по-доброму так, почти по-домашнему. И, желая поддразнить Сано, преувеличенно-серьёзно отозвался: - Но ты и правда похож на девушку. Распутал последнюю нить, потянул обратно, беззвучно давая понять, что закончил. Навострил уши, когда в дверь постучали. Улыбнулся, положил мальчику ладонь на плечо, совсем как тогда, в столовой. - Прячься, если хочешь. - всем своим видом показывая, что ничего из этой затеи наверняка не выйдет. Спрыгнул с подоконника, прошёл к двери, обернулся, лукаво поглядывая на черноухого и ожидая его решения. Пусть почувствует себя в роли Жертвы.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума